На темной стороне. Почему сокращение теневой экономики Украины рано считать достижением

Около 32% ВВП в Украине находится в тени. Такие данные обнародовало Минэкономразвития в отчете “Общие тенденции теневой экономики в Украине” за январь-сентябрь 2018 года. Фокус выяснил, почему, несмотря на заметное снижение доли тени, Украина по этому критерию остается в компании стран третьего мира.

Нахождение в тени почти третьей части экономики украинские власти в 2019 году оценили как успех. По подсчетам Минэкономразвития (МЭРТ) доля теневой экономики в 32% от ВВП оказалась самой низкой за последние 10 лет. “Такой уровень детенизации экономики можно рассматривать как один из критериев оценки эффективности внедряемых реформ и восприятия их обществом”, – прокомментировали достижение в сообщении Минэкономразвития.

Напомним, наивысший уровень теневой экономики за прошедшее десятилетие – 43% от ВВП – МЭРТ зафиксировал в переломном 2014 году. Далее показатель начал снижаться. Так, в сравнении с девятью месяцами 2017 года в январе-сентябре 2018-го доля тени сократилась на один процентный пункт.

В МЭРТ уровень теневой экономики рассчитывают на основе нескольких методов и выводят некий интегральный показатель, который должен оценивать явление относительно объективно. В числе таких методов – электрический, согласно которому доля тени составляет 22%, монетарный – 27%, “убыточность предприятий” – 22%, “расходы населения – розничный товарооборот” – 49%.

“Теневую экономику считают на основе нормативно утвержденных методических рекомендаций образца 2009 года, которые уже давно пора пересмотреть, – комментирует методологию МЭРТ Игорь Лавриненко, старший аналитик BRDO. – Не смотря на это, каждый год показатель подсчитают все тем же способом и в этом году размер теневой экономики у нас самый маленький за последние пять лет”.

Как отмечает Вячеслав Черкашин, эксперт группы “Налоговая реформа” Реанимационного Пакета Реформ (РПР), на сегодня наука насчитывает более 10-12 методов оценки уровня теневой экономики, тогда как МЭРТ использует далеко не самые точные и современные из них.

“Из методов МЭРТ на сегодня только “Расходы населения – розничный товарооборот” можно считать более-менее объективным, – уточняет Черкашин. – Поэтому оценки министерства, как минимум, слишком оптимистичны, а методика расчета требует модернизации”.

Средний уровень теневой экономики в Украине за период с 1991 по 2015 год оценивается в 42,9%

Как говорилось выше, исходя из критерия “Расходы населения – розничный товарооборот” доля теневой экономики соответствует почти половине ВВП и составляет 49%, однако за счет других методов оценки вес этого показателя размывается. Поэтому в целом политику правительства относительно определения уровня теневой экономики Черкашин называет самоуспокоением и нежеланием что-либо менять.

В одном из наиболее авторитетных украинских объединений бизнеса – Европейской Бизнес Ассоциации (ЕБА) – также не разделяют оптимизм власти. “По нашим ощущениям уровень теневой экономики в Украине несколько выше 32%, – говорит Анна Деревянко, исполнительный директор ЕБА. – Это официальная статистика, но на практике ситуация выглядит пасмурнее. Ведь компании – члены ЕБА из разных секторов пока не ощущают, что уровень теневой экономики падает”.

То, что оценки украинской власти излишне оптимистичны, также подтверждается их расхождением с данными исследования о теневой экономики в разных странах мира, которое недавно обнародовал МВФ (Shadow Economies Around the World: What Did We Learn Over the Last 20 Years?).

В этом документе средний уровень теневой экономики в Украине за период с 1991 по 2015 год оценивается в 42,9%. Хуже всего дела обстояли в далеком 1998 году во время президентства Леонида Кучмы, когда тень разрослась до рекордных 57%.

Наиболее благополучный период, с точки зрения экспертов МВФ, в Украине был при президенте Викторе Ющенко накануне мирового финансового кризиса в 2008 году, когда неофициальный сектор экономики усох до исторического минимума в 36,6% ВВП.

К сожалению, в исследовании МВФ нет данных за 2016-2018 годы. Однако, уровень теневой экономики в Украине в 2015 году в этом документе оценивают в 42,9%, тогда как в МЭРТ приводят показатель 40%.

Даже если опираться на достаточно оптимистичную оценку уровня теневой экономики в 32% от ВВП, Украина по этому показателю разительно контрастирует с европейскими странами. “Считается, что около четверти мировой экономики находится в тени, – обобщает Игорь Лавриненко. – В развивающихся странах неформальный сектор составляет от трети до половины экономики. Так что Украина имеет хорошие показатели по сравнению с Кенией или Таиландом, и, при этом, очень плохие даже по сравнению с Польшей”.

По критерию соотношения объема теневой экономики к официальному ВВП Украина очень близка со страной-агрессором – Россией, где в 2015 году, по данным МВФ, уровень “тени” составлял 33,7% от ВВП

Для сравнения ситуации в разных странах из-за отсутствия более свежей статистики придется оперировать данными из вышеназванного исследования МВФ за 2015 год. Тогда, например, в соседней Польше уровень теневой экономики составлял 16,7%, Чехии – 10,5%, Словакии – 11,2%, Латвии – 16,6%, Эстонии – 18,5%, Литвы – 18,6%, Венгрии – 20,5%, Болгарии – 20,8%, Румынии – 22%.

Западная и Северная Европа еще “белее” – в Германии соотношение уровня теневой экономики к ВВП составляет 7,7%, Швейцарии – 6,9%, Голландии – 7,8% Великобритании – 8,3%, Ирландии – 9,6%.

Как обобщает Вячеслав Черкашин, по показателю уровня теневой экономики Украина находится в предпоследнем эшелоне (35-45%), что характерно для слаборазвитых стран третьего мира. Наши соседи по бедствию – Замбия, Уганда, Свазиленд, Шри Ланка, Филиппины, Никарагуа, Сенегал, Чад, Гвинея, а из стран СНГ – Киргизия, Казахстан, Таджикистан, Беларусь и Армения.

Высокий уровень теневой экономики стал для Украины некой затянувшейся болезнью роста, которую успешно смогли пройти балтийские страны и государства бывшего соцлагеря – та же Польша и др. Ведь, в отличие от Украины, эти страны успешно прошли рыночную трансформацию и не увязли в рентной модели экономики. Так в экономической теории принято называть систему, которая базируется на получении выгоды за счет манипулирования законодательными или экономическими условиями. Попросту говоря, на коррупции.

“Наша теневая экономика – прямое логическое продолжение коррумпированности украинской власти и олигархической модели экономики, – говорит Вячеслав Черкашин. – С другой стороны, для многих простых украинцев теневая экономика дает возможность выжить без высоких налогов на труд, коррупции, взяток и бюрократических процедур, так как в государстве, где экономический рост и благосостояние граждан не является базовым приоритетом, человек вынужден выживать сам”.

Выходит, что и власть, и граждан устраивает некий статус-кво, предполагающий, с одной стороны, механизмы для обогащения за счет коррупции для истеблишмента, а с другой – возможность незаметного выживания в тени для населения. Пока этот статус-кво остается нерушимым, теневую экономику преодолеть практически невозможно.

Вместе с тем, по мнению Вячеслава Черкашина, правительство все более скатывается на старые методы борьбы с тенью – карательные акции Гоструда, рост штрафов, попытки реанимировать проверочные функции Пенсионного фонда и т.п. Такая позиция может привести не столько к детенизации, сколько к потере рейтинга власти. Ведь для того, чтобы бой с тенью стал популярной идеей, власть должна начинать этот процесс с себя.

Справедливости ради стоит отметить, что детенизация в Украине происходит не только на бумаге в отчетах МЭРТ. “Крупный бизнес медленно и постепенно приходит к пониманию, что платить налоги нужно в белую, – говорит Вячеслав Черкашин. – Но это скорее внутренние изменения, а не заслуга государства, так как украинский бизнес в условиях войны и формирования мощного волонтерского движения начал самостоятельно социализироваться и осовремениваться”.

Как рассказала Фокусу Анна Деревянко, бизнес-сообщество недавно обратились к премьер-министру Украины с предложением провести рабочую встречу с включением силовых ведомств, чтобы дать дополнительный импульс в борьбе с теневой экономикой – подделками, производством схожей продукции, контрабандой, нелегальной торговлей, нелегальной занятостью и т.п.

В свою очередь Игорь Лавриненко считает, что можно достаточно быстро детенизировать отрасли, которые находятся в тени из-за неэффективности законодательства. В связи с этим в BRDO сейчас заняты детенизацией подключения электричества, разработкой разрешительных документов на строительство и введением новой процедуры торговли недрами и лесом – ведь эти инициативы позволят вывести из неформального сектора рынки объемом в несколько десятков миллиардов гривен.

“Кроме решения вопроса коррупции в активе государства должна появиться налоговая реформа, предполагающая снижение налогов на труд и амнистию капиталов, ограничение вмешательства государства в бизнес и судебную реформу. Ведь без защиты закона активы экономически активных граждан не вернутся из офшоров и налоговых гаваней”, – говорит Вячеслав Черкашин.

По его словам огромные возможности для детенизации также предоставляют процессы международного обмена налоговой и финансовой информацией. Ведь когда мир становится фискально прозрачным – платить налоги станет как минимум разумно.

“Существенные наказания за нарушения и их неотвратимость могли бы сделать уплату налогов более выгодной, – развивает мысль Анна Деревянко. – Но пока существует вероятность откупа за совершенные преступления, и его сумма порою существенно меньше выгоды от несоблюдения законодательства, люди, к сожалению, могут выбирать последнее”.

Однако, как отмечает собеседница Фокуса, игра в неуплату налогов в конечном итоге упирается в отсутствие богатого государства и достойной инфраструктуры. Поэтому неудивительно, что спустя много лет после развала СССР Украина оказалась беднейшим государством.

Мария Бабенко

Источник